Хорошо! - Страница 8

Под блузой коммунисты.
                                        Грузят дрова.
На трудовом субботнике.
Мы не уйдем,
                      хотя
                              уйти
имеем
           все права.
В н а ш и вагоны,
                             на н а ш е м пути,
н а ш и
            грузим
                        дрова.
Можно
           уйти
                   часа в два,—
но м ы —
                уйдем поздно.
Н а ш и м товарищам
                                   н а ш и дрова
нужны:
           товарищи мерзнут.
Работа трудна,
                        работа
                                   томит.
За нее
           никаких копеек.
Но м ы
            работаем,
                            будто м ы
делаем
            величайшую эпопею.
Мы будем работать,
                                 все стерпя,
чтоб жизнь,
                   колёса дней торопя,
бежала
            в железном марше
в н а ш и х вагонах,
                                 по н а ш и м степям,
в города
              промерзшие
                                  н а ш и.

«Дяденька,
                  что вы делаете тут,
столько
             больших дяде́й?»
— Что?
             Социализм:
                                свободный труд
свободно
               собравшихся людей.

9

Перед нашею
                 республикой
                                стоят богатые.
                                                Но как постичь ее?
И вопросам
                   разнедоуменным
                                               нет числа:
что это
           за нация такая
                                   «социалистичья»,
и что это за
                   «соци-
                              алистическое отечество»?
«Мы
        восторги ваши
                                понять бессильны.
Чем восторгаются?
                               Про что поют?
Какие такие
                   фрукты-апельсины
растут
           в большевицком вашем
                                                  раю?
Что вы знали,
                      кроме хлеба и воды,—
с трудом
               перебиваясь
                                    со дня на день?
Т а к о г о отечества
                                  т а к о й дым
разве уж
              н а с т о л ь к о приятен?
За что вы
               идете,
                         если велят —
                                                «воюй»?
Можно
           быть
                   разорванным бо́мбищей,
можно
          умереть
                       за землю за с в о ю,
но как
          умирать
                        за общую?
Приятно
              русскому
                             с русским обняться —
но у вас
             и имя
                       «Р о с с и я»
                                            утеряно.
Что это за
                 отечество
                                 у забывших об нации?
Какая нация у вас?
                               Коминтерина?
Жена,
          да квартира,
                              да счет текущий —
вот это —
                отечество,
                                 райские кущи.
Ради бы
              вот
                    такого отечества
мы понимали б
                         и смерть
                                        и молодечество».

Слушайте,
                 национальный трутень,—
день наш
               тем и хорош, что труден.
Эта песня
                песней будет
наших бед,
                  побед,
                             буден.

10

Политика —
                    проста.
                                Как воды глоток.
Понимают
                 ощерившие
                                    сытую пасть,
что если
              в Россиях
                               увязнет коготок,
всей
        буржуазной птичке —
                                           пропасть.
Из «сюртэ́ женера́ль»,
                                из «инте́ллидженс се́рвис»
«дефензивы»
                      и «сигуранцы»
выходит
              разная
                         сволочь и стерва,
шьет
         шинели
                      цвета серого,
бомбы
           кладет
                      в ранцы.
Набились в трюмы,
                               палубы обсели
на деньги
                вербовочного а́гентства.
В Новороссийск
                          плывут из Марселя,
из Дувра
               плывут к Архангельску.
С песней,
               с виски,
сыты по-свински.
Килями
             вскопаны
воды холодные.
Смотрят
              перископами
лодки подводные.
Плывут крейсера,